Пальцы Бальтазара ритмично стучали о край стола, взгляд их хозяина устремился вперёд, напряжённо, почти как у Хорошего из классического вестерна. Не то чтобы в комнате была накалённая атмосфера, но незапланированный пролёт инсектоида под потолком явно бы превратил его крылышки в хрустящий снек до пива. Габбард ещё раз отбивает такт о дерево, присвистывает и резко поднимается на костяшках сжатых ладоней. — Ты что, блядь, сраная зубная фея? — голос мольфара раскатился в полной тишине как удар дальнего грома. Все присутствующие (а их трое) тут же уставились на Баля, словно он наложил им в тарелку супа. Тот, что помельче покрылся красными пятнами. — Это чистое золото, проба двадцать один карат. Прямиком из Перу, — старший из делегации, мужик по прозвищу Тони Удой уверенно улыбнулся Бальтазару и подвинул мешочек с драгоценным металлом поближе к свету тусклой лампы. — Тони, по твоему у меня в подвале бара есть оборудование для переплавки золотых зубов? Кому я это толкну? В круглосуточный ломбард за двадцатку и лепреконий горшочек? — Ну извини, — Удой развёл руки в сторону и наморщил лоб, — это побочный заработок. Чего ты так нервничаешь, приятель? Тебе-то к золотым зубам не привыкать. К тому же проба, Бальтазар, чище сейчас не найти на чёрном рынке. Габбард догадывался что это за дополнительные шабашки, Тони был известен своим умением не упустить даже самую мелочную выгоду. Наверняка те, в чьем рту побывало это золото — перевозили у себя в желудке что-то более ценное. Например пакетики с кокаином, плотно спресованным и вымоченном в обычном подсолнечном масле. Старый способ, можно даже сказать старинный, но всё так же приносит отличные деньги в то время, когда накрывают более крупные партии в убыток. В любом ином случае Бальтазар бы отказал Тони, но ту информацию, которую у него пытались купить

— мольфар и сам был рад продать. Самому разбираться с искомыми ему никак не хотелось. — Договорились, — лицо Баля осталось непроницательным, — этот мешок и куртка вот этого паренька. Она мне нравится.

С момента встречи с Тони прошло едва ли несколько часов. Бальтазар шумно потянулся. Новая куртка характерно заскрипела тем самым звуком натуральной кожи. Он проспал пол дня на когда-то мягкой кушетке, глаза слезились от резкого пробуждения и сухости. Здесь бы не помешала прочистка старой, запыленной вентиляционной трубы. Он поднимается наверх, проходя мимо пивных бочек и старых поддонов, что валяются прямо среди лужи неизвестной жидкости. Подсобное помещение мигает отвратительным синеватым светом и Габбард спешит выйти в приятную полутьму самого бара. Там, за стойкой у помп уже вовсю трудится Мэтт, молодой парень из Висконсина, который приехал в Эглоу в поисках лучшей жизни. Бальтазар наблюдает за ним в тени: Мэтт протирает стаканы, наливает стакан виски и два бокала пива. Вертлявый, это хорошо. Краем глаза Габбард замечает посетителя, которому бармен подсунул виски. Подойдя ближе, Баль нагнулся к уху Мэтта. — Это Маргарет, известная давалка, если не хочешь получить за пару стопок дешёвого пойла гонорею в качестве оплаты, то бери с неё деньги наперёд. К чести бармена, он даже не шелохнулся. Работа в таком баре закаляет, как говорил ему в первый день Габбард, пугаться станет гораздо тяжелее. — Я вас понял, сэр, — учтиво, но не лебезя парень обратился к Бальтазару, а затем продолжил меланхолично тереть стаканы. Посетителей в это время было мало, — вас искали. Вон тот, — Мэтт не стал тыкать пальцем, умный мальчик из Висконсина, а просто кивнул головой в сторону посетителя, что уместился за барной стойкой совсем близко от Маргарет. Бальтазар узнал своего шапочного приятеля. Отыскав под стойкой бутылку приличной бурды и ухватив два стакана, Габбард подошёл к знакомому с другой стороны стойки. — Гутен таг, Бернард, — звон заполненного стекла глухо ударил о глянцевое покрытие. Краем губ Баль улыбнулся приятелю, затем развернулся корпусом к Маргарет, — пошла нахуй отсюда. Не то чтобы он был сексистом, не уважал женщин или переживал, что эта дура подслушает их очень секретный разговор, ему просто хотелось, чтобы она убралась из бара куда подальше. Туалет, который Маргарет хорошо так потрепала во время последнего полнолуния сам по себе не восстановился. — Просто так заглянул выпить или есть что для меня? Крышка бутылки отлетела в сторону, янтарная жидкость плеснула о дно стакана, который тут же оказался под носом у Бранда.

Назвать Бернарда дряхлым не поворачивается язык. С виду потёртый, заезженный, запачканный всеми красками жизни, но явно не с песком следом за мощным шагом. Бальтазару нравится этот его сенильный фасад, почти что ходячий артефакт из некрономиконского Диснейленда, он умеет произвести впечатление исключительно впиваясь своими зенками в собеседника. Такой вот нахохленный, с шерстью дыбом медведь, у которого в шкафу больше скелетов, чем в катакомбах Парижа. Габбард смотрит на Бранда полуулыбаясь. Он не спешит опрокинуть виски в глотку следом за магом, выжидательно замирает и даёт тому время смочить губы в собственном стакане. — Давненько, — Бальтазар снова берёт бутылку в руки, чтобы быть наготове продлить приятное вискипитие приятелю, — за пойлом ты не по адресу, если не хочешь лечить печень раньше положенного статистикой срока. Но это.., — мольфар вытягивает локоть и плещет в стакан Бранда до краев, -...это уже что-то. С лица Бальтазара не сходит поджатый оскал. Больше он не медлит и сам делает пару хороших

хлебков янтарного напитка. Ничего такого не происходит, привычный жар от крепкого алкоголя сначала охватывает рот, затем добирается вниз к желудку. Практически сразу до Габбарда доходит, что вообще-то он зверски голоден и не прочь сейчас сожрать целую рыбешку на килограмма полтора с жаренным картофелем. В его баре такого нет. Если на то пошло — в его баре неплохое съестное большая редкость. — М-м, это то, о чем мы говорили? — Бальтазар отодвигает стекляшку с виски в сторону и подталкивает интересные сосуды к себе поближе. Он крутит их в пальцах поочередно, слегка взбалтывает и проверяет насколько плотно сидит пробка. Внутри каждой бутылочки плескается жидкость, больше похожая на самые сливки из помойного ведра, — думаешь я не сниму пробу перед продажей? Здесь у стольких проблемы с чердаком, ну, ты знаешь, конкретно ебанутых. Бальтазар хочет спросить, мол, а не распробовать ли эти чудотворные зелья здесь и сейчас, но затем аккуратно подхватывает их за горлышка и засовывает поглубже во внутренний карман новой куртки. — Здесь эти малыши будут в безопасности, — он дважды хлопает по дубленой подкладке, после чего на освободившееся место возвращает стакан, чтобы снова его наполнить и вылакать, — Бернард, бизнес в жопе, но он всегда там был. Может быть он бы и приносил какую-то ощутимую прибыль не будь мне на это всё насрать. Нанял недавно одну фрау, чтобы вела дела «Оффенбаха», знаешь там цифры сложить до кучи, не дать обделаться с налогами и всякими разрешениями. А она вся такая с этими журналами, в узкой юбке, как училка из моих подростковых фантазий, — мольфар немного смеется и кивает головой в сторону дальних столиков, — видишь того парня? Вцепился в столешницу мёртвой хваткой, пытается прикончить меня одним взглядом? Муж её. Пришёл навешать мне пиздов, а её простил. Вот такие приоритеты у мужика, а страдаю я. Нет больше у меня помощницы, — рука Бальтазара опускается на плечо мага, он мягко сжимает его и даёт направление в правую сторону, — вон там Марсель со своей подружкой. Пасут ревнивого оленя, чтобы забрать наличку, цепочку и прочую мелочевку. Лучше им не махать. На днях ещё заходили братья Катаямы, искали оборотней, что обчистили их босса. Ещё и на дорожку поживились его старой узкоглазой мамашей. Были злые как все черти ада. Ну, знаешь, обычные будни, — Бальтазар немного думает и всё же добавляет, — как по мне последнее время нечисть стала с катушек слетать. Два моровых и один нёх за последний месяц, и это в черте города, даже не в пригороде. Агрессивные, сука. Что-то назревает, — Габбард накидывает гнетущей атмосферы, жмётся к бутылке, льёт ещё по стакану. Она почти закончили, — хотя мне жаловаться не приходится — работы накинули, денег больше. Хватает не влезть в долги.., — Бальтазар хочет добавить «и в петлю», но боковым зрением ловит движение у входа. В широко распахнутые двери влетает два амбала, нет, три амбала, потом ещё и четвертый. Мольфар сразу узнает одного из них — эльфа Кирдана. — Бернард, тебе лучше свалить, — Габбард вслепую хлопает приятеля по предплечью, сам таращится на визитеров и усиленно соображает. Эти четыре машины пришли не за выпивкой и не для того, чтобы обчистить лоха. Они здесь спросить за слив. Значит Тони проебался и очень сильно, — серьёзно, старик, драпай.